Про внешность Корво. В игре мы видим его довольно-таки высоким и широкоплечим, правда, атмосферно сутулящимся. Где-то в половине моих хедканонов он невысок и изящен, кажется почти хрупким - что, конечно, обманчиво, хоть и побеждает в схватке он скорее за счет скорости, а не силы. Щегольски - насколько позволяет должность - одет и причесан. Так что ростом он, наверно, с Пендельтона будет. А сложение под этими всеми синими плащами да еще и после полугода в тюрьме не разберешь. (А еще он хитер и ничего не забывает. И адмирала помнит. И то, как братца Тревора с приема выпроводил. И вообще при Джесс все было относительно спокойно и террористы под карету не бросались. А Коврик охрану императрицы по большей части организовывал, а не осуществлял.)
Я смотрю мультфильм "Феи: Загадка пиратского острова" и меня вштыривает с него.... Во-первых, с запрета на эксперименты с пыльцой. Во-вторых, от того, что феи изгоняют экспериментатора, а Динь-Динь не вступается (блондиночка явно зазналась). Антиутопия намечается, не? АПД АААААААААААА ПИЗДЕЦ, ПИЗДЕЦ ПРОСТО. ПРЯМ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЛОЯЛИСТОВ В ФЕЙСКОМ МАСШТАБЕ
Фэндом: Dishonored Персонажи: Чужой, Джессамина, Корво Рейтинг: R Жанры: Гет, Ангст, Философия, Hurt/comfort, Songfic, ER (Established Relationship) Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие
Статус: типа пишется
читать дальшеВозможно, поэт смог бы описать исказившее лицо Корво выражение горя и растерянности, но Джессамина слишком привыкла к сухому канцелярскому языку докладов и распоряжений, в котором не было места эмоциям. ..но ведь все это в прошлом? ...все закончится со смертью. Чума. Государственные дела. Придворные интриги. И то немудреное человеческое счастье, которого "власть имущие" обычно не имеют по определению. ....а это была именно смерть. Сознание услужливо подсказало, что глупо надеяться выжить после такого ранения. .....из последних сил попросила Корво спасти Эмили. Зачем? Почему? Разве верный защитник успокоится, пока не найдет ее? ......только что бы не слышать, как он дрожащими губами шепчет имя, которое вот-вот станет ненужным.
Тьма поглотила императрицу и смыла невыносимую боль от смертельной раны.
А в следующее мгновение в глаза ударил яркий бело-голубой свет.
Рефлекторно Джессамина попыталась подняться с холодного мраморного пола - и это ей удалось. Вокруг... вокруг было странно. Императрица (ах нет, уже не императрица) стояла в той самой мраморной беседке, в которой и была убита; на полу алела лужа крови. Ощущение полной ирреальности происходящего с запозданием захлестнуло Джесс. Вокруг не было ни одной живой души. В паре шагов от беседки был обрыв... подойдя к его краю, женщина увидела тянущуюся в бесконечность пустоту, залитую ярким светом, не похожим на свет солнца или луны; в белом сиянии отчетливо выделялись силуэты летающих островков, обломков зданий и китов.
Киты. Отчасти они пугали ее. Она не раз видела, как огромные корабли привозили полумертвых морских чудовищ, но почти не испытывала к ним жалости, возможно, потому, что не могла воспринимать их как часть того мира, в котором - на самом краю океана - жили люди. Было что-то нездешнее в этих существах, неестественно огромных, с плавниками, узкими и длинными возле зубастой пасти и широкими по бокам брюха, из которого на китобойнях качали ворвань, вспарывая прочную синевато-серую шкуру пилами и подсоединяя к еще живым китам какие-то трубы.
Джесс и это видела.
А летающие островки с согнутыми исчезнувшим ветром деревьями... Ей несколько раз снилось это место, но в воспоминаниях оставались лишь крайне смутные образы. Почти совершенный, но чужой, стерильный мир. Застывшие, обезличенные фигуры людей, собранные в непонятные "скульптурные группы". Бескрайнее светло-голубое пространство. Неподвижность. Одиночество. Холод.
Холод. Сначала может показаться, что здесь почти тепло. Потом ты машинально поднимаешь воротник и одергиваешь рукава. Потом понимаешь, что это не поможет; холод пробирает до костей, и ты начинаешь бояться, что скоро просто замрешь на одном месте, подобно шарнирной кукле, которую кто-то аккуратно поставил на верхнюю полку шкафа, что бы, с одной стороны, не мешалась, но при этом была видна. Но постепенно наступает апатия, и вот тебе уже кажется, что это - не самая худшая участь. Стать частью этой огромной инсталляции. Навеки. Интересно только, для какого зрителя она предназначается.
Но, о вечное небо! как же холодно... А еще одиноко и страшно. И непонятно, что вообще происходит. Может, она все-таки не умерла и вот-вот очнется, увидит белый потолок дворцового лазарета и мрачное бородатое лицо Соколова ("Ага, вы очнулись, Ваше Величество. Очччень хорошо... а то ваш защитник пообещал убить меня, если вы не выживете..."). Или нападение убийц - это просто очередной кошмарный сон, и до приезда Корво осталось еще два дня? И еще есть шансы на то, что где-то на островах нашлось лекарство от чумы...
Кстати об убийцах. Китобои. Пару лет назад Берроуз настаивал, что с ними нужно разобраться, но банда киллеров в противогазах уже тогда была наименьшей из проблем столицы. А вскоре и сам глава тайной службы перестал напоминать о них.
Джесс, усилием воли стряхнув с себя подкрадывающееся оцепенение, отошла от обрыва. Неожиданно паре шагов от нее из белых плит и металлических прутьев собралась лестница с низкими ступенями и ажурными перилами, ведущая к соседнему островку. Расценив это как приглашение, Джесс стала подниматься, но, когда лестница закончилась, она увидела, что с той площадки - шагов семь в ширину и длину - нельзя никуда пройти.
Вот так и выглядит ад: холод и слепящий свет, бесконечная пустота, тюремная камера из двух обломков тверди, с которых никуда ни деться. Остается лишь смотреть на тени левиафанов... и темно-красное пятно собственной крови.
Джесс села на камень, ссутулившись и обхватив плечи руками. Она не видела, но за ее спиной из облака черных лоскутов материализовалась человеческая фигура - высокий, стройный молодой мужчина в простой коричневой куртке и серых брюках; впрочем, посмотрев на его лицо, можно было усомниться в том, что это человек. Наклонив голову к плечу, пол-минуты он оценивающе смотрел на сгорбленную спину императрицы. Затем он неслышно подошел поближе (впрочем, не факт, что его ступни вообще касались поверхности земли); из ниоткуда в его руках возникло что-то вроде покрывала из фиолетовой ткани с золотой вышивкой, которое он довольно бесцеремонно накинул на плечи Джесс. От неожиданности она обернулась и вскочила. Странно, но покрывало при этом не упало.
- Так лучше? - поинтересовался обитатель застывшего мира. - Д-да... - ответила она. Действительно, фиолетовая ткань была довольно теплой. - Кто вы? - А ты не догадываешься? - с усмешкой произнес мужчина. у него были абсолютно черные, без белков, глаза, бледная кожа и короткие темные, словно бы влажные волосы. - Ты много слышала обо мне, правда, в основном это была ложь. Если все происходящее - это не сон и не галлюцинация от наркоза, то даже столь далекая от религии императрица должна была догадаться. - А я никогда не верила в то, что Чужой существует. Считала его сказками Аббатства, - она вздохнула. Неопределенность происходящего становилась просто невыносимой. - Скажите... что это за место? Что вообще случилось... со мной? Чужой прищурился, пристально вглядываясь в лицо собеседницы. - Дай мне руку, - наконец ответил он, и Джесс почему-то подчинилась, хотя что ей оставалось делать? Да просьба была вполне невинной. Едва коснувшись гладкой ладони темного бога, она почувствовала, как ее ступни отрываются от земли. - Не бойся, - улыбнулся Чужой. - Разве в детстве ты не летала во сне?
Тяжелое и длинное покрывало за ее спиной теперь было похоже на крылья.
- Это место - Бездна, - негромко сказал Чужой, наблюдая, как на выражение восхищения постепенно проступает на лице Джесс. В Бездне все же была какая-то особая, мертвенная красота - отрицать это было бы лицемерием.
К хозяину Бездны и гостье беззвучно подплыл еще один остров. С огромным удивлением Джесс увидела на нем пару кресел и столик с чайником и чашками. - Присаживайтесь, Ваше Величество, - улыбнулся Чужой, отпуская руку Джессамины, когда она ступила на покрытую плиткой площадку островка.
Примерно минуту они молчали. Чай был горячим, и Джесс окончательно согрелась. В Бездне, оказывается, могло быть почти уютно, если сидеть в мягком кресле с чашкой чая в руках и не вглядываться в в пустоту.
- Итак, леди Джессамина, - начал Чужой. - Вы действительно хотите знать, что случилось? - Да, - кивнула она. - Боюсь, все это вам не слишком понравится...
Упоротая фотка не в темуА эта фотка - с практики по программированию. Концентрация черной магии зашкаливает.
АПД а прода пишется, да. В час по чайной ложке, третья глава сразу после первой. Но хуже всего другое: я эпично запуталась в хедканонах. На тот временной период, который в фанфе описывается, у меня есть минимум 3 варианта развития событий. На последующие - еще больше. Нет, самое хреновое - это то, что надо, на самом деле, не фанфики писать. А к сессии готовиться.
– Боюсь, вам это не слишком понравится, – со странноватой интонацией заметил Чужой. – Иногда лучше не знать все. – Не соглашусь. Как правило, необходимо знать все факты. Абсолютно все. В политике, в науке... Чужой усмехнулся. – Здесь вы правы. Но я имел ввиду несколько другой случай.
На несколько секунд хозяин бездны замолчал, со странным вниманием наблюдая, как Джесс доливает себе чай в чашку и делает глоток. Так смотрят на картину или скульптуру, но не на человека.
– Вот как сейчас, например, – продолжил он наконец. – Вы мертвы, леди Джессамина. Какая вам разница, почему? Какая вам разница, что сейчас происходит в вашем городе? Вы ничего не сможете изменить; знания принесут вам лишь новую боль. Лицо женщины было холодным и печальным. – Это мой выбор. Ее собеседник пожал плечами. – Пусть будет так.
Часть ближайших летающих островков распалась на части, разлетевшиеся в стороны. Новые собирались из материальных фрагментов и лоскутов тьмы, постоянно преобразовывались, сменяя друг друга, демонстрируя картины того, что происходило в городе, происходит в данный момент и будет происходить. В этот раз «композиции» были куда более масштабными.
Это было ужасно. Императрица знала, что в бедных районах Дануолла чума свирепствовала особенно жестоко, но не могла представить, что все было настолько плохо. Тела погибших от болезни порой оставались лежать прямо в квартирах и на улицах. Те, кто был жив, были истощены голодом. Отдельные улицы были перегорожены «стенами света»; где-то трущобы патрулировались стражей, а то и толлбоями. Кому только могла придти в голову такая идея – направить этих механизированных солдат против беззащитных горожан? Неужели Берроуз все же выполнил свои намерения и объявил карантин.
Должно быть, так и произошло – через секунду Бездна показала и главу Тайной Службы, подписывающего какие-то бумаги. Затем снова его – выступающего перед парламентом. – Можете подойти ближе, – сказал хозяин Бездны. Джессамина встала и нерешительно приблизилась к краю островка. Из плиток собралась узкая тропинка через пропасть. Подойдя в застывшему изображению Берроуза, Джесс увидела указ о назначении его лордом-регентом.
Ее губы скривились в истеричной усмешке. Без сомнения, из главы Тайной Службы получится отличный правитель. Куда лучший, чем сама Джессамина. Загнивающему городу нужна железная рука. Может, так будет правильней? Судьба скинула слабого правителя с трона и назначила нового, способного справиться со сложившейся ситуацией. – Вы так считаете? – поинтересовался Чужой, хотя Джесс и не произнесла ни слова. – Тогда смотрите внимательнее...
Сейчас, кстати, Джесс все же убедилась в том, что умерла. И она продолжила смотреть на меняющиеся картины прошлого и настоящего. Смотрела на то, как из ящиков, сгруженных с торгового судна, выбегают крысы. Смотрела, как Берроуз разговаривает с человеком в противогазе. Как он отходит от беседки, в которой была убита императрица, и велит страже удалиться. Ассасины на крыше шлюза убивают немногочисленных стражников. Затем... она увидела собственную смерть, вернее, несколько кадров из тех событий. Интересно, зачем Бездна показала ей это? После зрелища бедняцких кварталов убийство императрицы не слишком впечатляло. Разве что тут была черная магия...
Китобои исчезают в черном дыму и появлялиются на другом месте. Магией один из убийц поднимает в воздух королевского защитника. Главарь китобоев убивает Джессамину (при виде этого болью скручивает мышцы живота). Другой ассасин хватает Эмили исчезает, Корво падает на землю. Эмили с завязанными глазами тащат с крыши на крышу. Корво – оглушенного – волокут в темницу. Эмили колотит кулачками в запертую дверь. Корво приковываю наручниками к креслу в пыточной. Эмили плачет, сидя на полу. Не смотреть не смотреть не смотреть не смотреть...
Дочь и любимый.
О небо, о Бездна...
Джессамину словно парализовало. Она не чувствовала, как по ее лицу текут слезы. Не могла отвести взгляд от сменяющих друг друга образов. Не шевелилась, потеряв счет времени.
Та скала, на которой она стояла, давно уже исчезла. Покрывало на ее плечах само по себе расправилось, подобно крыльям. Джесс парила в нескольких метрах от ближайшего островка. Так значит, в Бездне можно летать?
– Разве в детстве ты не летала во сне? – нагоняет ее голос Чужого.
***
А детстве она действительно летала во сне, но только тогда, очень, очень давно. Или нет? А кончилось детство в один момент...
Принцессе было лет четырнадцать, когда она стала свидетельницей нападения на императора Юхорна Колдуина, ее отца. Это случилось в месяц Семян, ясным безоблачным днем, на мосту у ворот дворца. Император разговаривал о чем-то с капитаном стражи, его защитник – лорд Джером Уотер – стоял в шаге от него. Принцесса смотрела на реку, облокотившись на перила моста чуть в стороне. Корво забавно щурился, подставив лицо теплым лучам солнца.
Нападавших было пятеро. Они были одеты, как простые рабочие, но лица были закрыты платками. Поначалу Джесс даже не поняла, что произошло. Синхронно прозвучали три выстрела, стражники упали замертво. Лорд Уотер оттолкнул императора в сторону, ударом палаша выбил оружие из рук первого нападавшего и бросился вперед. С лица Корво мигом слетело лениво-добродушное выражение, он выхватил пистолет и выстрелил, почти не целясь, в ближайшего преступника.
Несколько дворцовых стражей уже бежали на помощь. Через пару минут все закончилось. Джесс, как и ее отец, не получила ни царапины. Но зрелище нападения и смерти нескольких человек буквально парализовало ее, и, когда Корво приблизился к ней и сказал что-то, слов она не поняла.
Как завороженная, принцесса смотрела на пятна крови на рукавах своего защитника. – Ваше Высочество, с вами все в порядке? – повторил он свой вопрос. Джесс перевела взгляд на лицо Корво. Он был спокоен, словно ничего не произошло, словно не он только что лишил жизни человека. Странным образом из сознания девушки выскользнул тот факт, что те, кто сейчас бездыханными лежат на мостовой, пытались убить ее отца. Она впервые увидела Смерть так близко, и Смерть была одета в синий мундир с пятнами крови на рукавах, и были у Нее зеленые спокойные глаза...
– Ваше Высочество? – уже в третий раз произнес Корво, и Джесс словно очнулась. Часть наваждения ушла; принцесса бросилась к отцу, оттолкнув склонившего к ней защитника.
Вспоминая сейчас эти события, Джесс неожиданно подумала, что все происходящее было каким-то бестолковым, словно заговорщики – не нападавшие, а те, кто направил их к мосту – стремились не убить, а скорее напугать. Должно быть, люди, организовавшие это, велели исполнителям точно следовать намеченному плану – таким образом, шансы выжить у них были минимальны, но и император вряд ли рисковал быть убитым.
К чему было затевать весь этот спектакль с покушением, Джессамина не знала. Вспомнить в подробностях, что тогда происходило в стране, она не могла. Покопавшись в документах Тайной Службы, она, пожалуй, сумела бы восстановить цепь событий, но ах да, она мертва, нет ни смысла, ни возможности сделать это.
* * *
Чужой исчез. Перед ней простиралась Бездна, цепи скал и островов. Тканевые крылья за ее спиной чуть колыхались, словно приглашая лететь... Что-то странное творилось здесь со временем, или, быть может, сознание Джессамины время от времени отключалось. Так или иначе, она не знала, сколько времени прошло с ее смерти, когда в Бездне появился Корво.
III, азаза, не бечено. Адекватность не ищите даже. Отпишитесь хоть кто-нибудь, а?
Это звездец, товарищи. Во-первых, когда я слушаю песни Найтвиш, то отныне вижу видеоряд на тему Доктора, и это временами смешно, а временами делает мне весьма страдать, потому что Воин!Доктор+Sleeping Sun или Ривер Сонг+Ghost River это, скажу я вам, та еще трава. Хотя Wishmaster со всеми воплощениями Докты доставляет...
Во-вторых, дизонорд зохаванного головного моска в очередной раз напомнил о себе и на универовском конкурсе пародий вместо какбыЗемфиры я увидела юную Далилу Копперспун.
Вот уж действительно забавно, насколько поход в магазин за новыми туфлями снижает оборонительные способности мозга. За вчерашний вечер мозг мне сломали примерно 6 раз, причем 4 из них - обычными фанартиками с девианта, даже не особенно укуренными. Сегодня дела обстоят получше, но мне все равно не норм, и вместо того, чтобы просто поржать над вот этим, я полминуты тупо пялюсь в экран, и, не сочинив никакого достойного коммента, отправляюсь на дайри жаловаться на жизнь. Жесть. Нет, я, конечно, прикидывала, как Диз можно скроссоверить с Мадокой, но вот чтоб прям так... Ладно, фигня все это. А важно вот что Есть тут люди, читающие Макса Фрая?
2048 Все, наверное, знают игру-залипалку 2048. А еще все знают, что в ней можно сменить картинки с числами на что-нибудь другое. Например, на Дизонордские арты.
А все-таки, порой бывают такие дни, когда где-то, наверно, открывается трещина в стене и пространстве-времени. И тени перепрыгивают с крыши на крышу, и беззвучно смещаются коридоры и лестницы в странном и немного пафосном здании универа. (Там когда-то разбилась ТАРДИС, там на минус пятом этаже не атомный реактор, а шестиугольная комната с треснувшей консолью, и все корпуса возникли из-за утечки размерности) И тогда даже технари слышат призрачных коней.
Просто потому, что эти товарищи обязаны были подружиться
***
На лице Корво читалось разве что ехидное любопытство. В тот момент он немного напоминал гифки Иного, на которых тот с точно таким же выражением лица, слегка склонив голову к плечу, безмолвно вглядывался в человека по ту сторону экрана. Дауду даже слегка не по себе стало. – Ты мне одно скажи... Вот не стыдно было взламывать программу, которую твой преподаватель писал? Дауд нервно пригладил волосы и вздохнул: – Стыдно, конечно. Корво только хмыкнул в ответ, от чего его собеседник едва ли не сорвался: – Аттано, ну хоть ты не лезь мне в душу! Сколько можно! Ты думаешь, я сам не жалел о том, что делал? Ты думаешь, мне вся эта хрень нравится? Я что, прям вот так жажду по Пустоте шляться? Да я б ее всю отформатировал к чертям собачьим... – Тише, тише, не ори, а то соседей разбудишь, – похлопал его по плечу Корво. – К тому ж вдруг Иной услышит? На секунду обоим показалось, что их Метки слегка зачесались, а огонек на кофемашине мигнул...
А найти общий язык оказалось неожиданно легко. Странно было даже подумать, что всего пару дней назад один из них подставил другого, за что этим вечером и получил знатный фингал под глазом.
Просто однажды Северусу Снейпу по почте пришло живое говорящее сердце. Сердце Лили Поттер. И пофиг на то, что я понятия не имею, зачем и почему. Вот просто привиделось тут такое, как однажды привиделась Императрица в галлифрейской одежде и Десятый, смотрящий на гристольский грузовой порт.
А мы тут на пеший квест по Шерлоку бегали. Под дождем, по Невскому, Садовой, набережной Мойки и вообще в том районе. И это было очень, очень, очень круто. Я, правда, эпично навернулась, и хотя уже ничего не болит, немного прихрамываю.
Это наша команда - "Подвалы космоса". Собственно, упоротая личность в зеленом шарфе и с маньячьей улыбкой - это я и есть. Дальше идут Диана, Феодал и Ксений (однокурсницы, единомышленницы, софандомцы)
Возвращались мы с песнями и плясками
Наша эмблема
Одно из заданий - с закрытыми глазами нарисовать маршрут. Мне завязали глаза зенитовским шарфиком и вручили маркер.
Прошла To The Moon. В общем и целом - очень, очень классная игра, хотя правильнее, наверно, интерактивная новелла. Рекомендую всем. Трогательная история и минимум геймплея. И пиксели глаза не режут. Диалоги между персонажами гениальны от слова "совсем". Но если уж брать всякие инди-игры, то Aquaria меня зацепила гораздо сильнее.
Просто немного мыслей вслух по свежепрочитанной "Битве полчищ" Рудазова.
Знаете... это совершенно прекрасно, феерично, очумительно, очешуенно и еще овердовига восторженных воплей. И - нет, это не та книга, которую я буду всем подряд советовать (всем подряд я сейчас советую "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман"), потому что это восьмая часть угарнейшего и немного трешевого юмористического сериала про древнешумерского(!) архимага(!), который хочет победить целый демонический мир а) чтобы стать богом б) во славу Мардуку.
А ДАЛЬШЕ СПОЙЛЕРЫ
Но, Бездна, как же это прекрасно... По сути, вся книга состоит из описания двух битв и весьма непродолжительного промежутка мирного времени. Там много, нет, МНОГО описаний заклинаний, вундервафель, демонов, нежити. РЕКИ крови, ихора, наноплазма (магического заменителя крови), зелий и прочей прелести. Миллионы отсылок ко всему подряд (я, к примеру, умудрилась углядеть намек на мультфильм "Лебеди Непрядвы" и да, мне совершенно норм). Там ТАКОЙ, МАТЬ ЕГО, ГЕРОИЗМ. О Бездна, всего пару книг назад гг воевал против Серой Земли и тамошних магов, и вот, пожалуйста - теперь они союзники. Действительно великие маги. Дико переживала за них... А коварный автор, разумеется, укокошил немало народу, но как! Там просто ТЕРАБАЙТЫ ПАФОСА там верховный целитель сражается с архидемоном эх, жаль, что на задний план задвинули Мурока Вивисектора, гениального биомага там другой архимаг, побратим главного героя, побеждает другого архидемона, который однажды его сожрал мертвый полководец командует армией через инопланетную систему связи маг-адмирал (внизапна пополнивший список персонажей, по которым я ни за что на свете не хочу видеть слэш) буквально держит на своих плечах океан (в целом сцена немного напоминала финал "Войны мага" Перумова и смерть одной тамошней дофигатрагичной (без шуток) ОТПешки, с той лишь разницей, что адмирал и его жена выжили, что меня обрадовало несказанно) Там такое творится, что глаза на лоб лезут, а от зависти карма трещит.
В итоге убиты 2 архидемона и один темный бог. Союзная армия понесла большие потери, но вражеская - уничтожена. Была выпилена почти целая столица и дофига сельхозугодий испорчено. Подружка гг окончательно эволюционировала до умного и полезного персонажа. Бедолага, теперь ей снова страну из руин поднимать. Много чего произошло. А будет, очевидно, еще больше и еще пафоснее и эпичнее. Именем Мардука, откройся, портал! Да воссияет заря над Лэнгом!
И нет, я не могла не запостить еще немного Фейнмана. И я не перестану повторять, что он великолепен.
«Шедевром моих проказ был случай в студенческом общежитии. Однажды я проснулся очень рано, около пяти утра, и не мог снова заснуть. Тогда я спустился из спальни вниз и обнаружил записку, висящую на веревочках, которая гласила: «Дверь, дверь, кто стащил дверь?» Оглядевшись, я увидел, что кто-то снял дверь с петель, а на ее место повесил табличку с надписью: «Пожалуйста, закрывайте дверь», — табличку, которая обычно висела на пропавшей двери. Я немедленно догадался, в чем дело. В этой комнате жил парень по имени Пит Бернейз и еще двое других. Если вы забредали в их комнату, ища чего-либо или чтобы спросить, как они решили такую-то задачу, вы всегда слышали стон этих парней: «Пожалуйста, закрывай дверь!»
Кому-то, несомненно, это надоело, и дверь унесли. Надо сказать, что в этой комнате было две двери, уж так она была построена. И тогда у меня возникла мысль: я снял с петель и другую дверь, отнес ее вниз и спрятал в подвале за цистерной с мазутом. Затем я тихо поднялся к себе и лег в постель. Позднее утром я притворился, что просыпаюсь, и спустился с небольшим опозданием вниз. Другие студенты вертелись тут же, и Пит и его друзья были крайне расстроены: дверей в их комнате не было, а им надо было заниматься и т. д., и т. п. Когда я спускался вниз по лестнице, они спросили: «Фейнман, ты взял двери?»
— Хм, да, — ответил я. — Я взял дверь. Видите царапины у меня на пальцах, я их заработал, спуская дверь в подвал, когда мои руки скреблись о стену. Мой ответ их не убедил, они мне так и не поверили. Парни, которые взяли первую дверь, оставили так много улик — почерк на записке, например, — что их очень скоро разыскали. Моя идея состояла в том, что, когда найдут тех, кто украл первую дверь, все будут думать, что они же украли и вторую. Это сработало в совершенстве: все пинали и пытали этих парней, пока, наконец, с большим трудом они не убедили своих мучителей, что взяли только первую дверь, каким бы невероятным это ни казалось.
Я наблюдал за событиями и был счастлив.
Второй двери недоставало целую неделю, и для ребят, которые пытались заниматься в комнате без двери, найти ее становилось все более и более необходимо. Наконец, чтобы решить эту проблему, президент студенческого объединения сказал за обеденным столом: «Мы должны что-то придумать насчет второй двери. Я не в состоянии сделать это сам, поэтому хотел бы услышать предложения остальных, как это исправить. Ведь Питу и другим надо заниматься». Кто-то выступил с предложением, потом кто-то еще. Вскоре поднялся и я. «Хорошо, — сказал я саркастическим голосом. — Кто бы Вы ни были, укравшие дверь, мы знаем, что Вы замечательны. Вы так умны! Мы не можем догадаться, кто Вы, должно быть, что-то вроде супергения. Вам вовсе не нужно говорить о себе, все, что нам нужно, это знать, где дверь. Поэтому, если Вы оставите где-нибудь записку, сообщающую об этом, мы будем чествовать Вас и признаем навсегда, что Вы сверхпрекрасны. Вы так хороши, что сможете забрать любую дверь, а мы не в состоянии будем установить, кто Вы. Но, ради бога, оставьте где-нибудь записку, и мы будем навсегда Вам за это благодарны».
Тут вносит свое предложение следующий студент. Он говорит: «У меня другая идея. Я думаю, что Вы, наш президент, должны взять с каждого честное слово перед нашим студенческим сообществом, что он не брал дверь». Президент говорит: «Это очень хорошая мысль. Честное слово нашего сообщества!» Потом он идет вокруг стола и спрашивает каждого, одного за другим: — Джек, Вы брали дверь? — Нет, сэр, я не брал ее. — Тим, Вы взяли дверь? — Нет, сэр, я не брал дверь. — Морис, Вы брали дверь? — Нет, я не брал дверь, сэр. — Фейнман, Вы брали дверь? — Да, я взял дверь. — Прекрасно, Фейнман, я серьезно! Сэм, Вы брали дверь?.. — и все пошло дальше, по кругу. Все были шокированы. В наше содружество, должно быть, затесалась настоящая крыса, которая не уважала честное слово сообщества!
Этой ночью я оставил записку с маленькой картинкой, на которой была изображена цистерна с мазутом и дверь за ней. И на следующий день дверь нашли и приладили обратно.
Позднее я признался, что взял вторую дверь, и меня все обвинили во лжи. Они не могли вспомнить, что именно я сказал. Все, что осталось в памяти от того эпизода, когда президент обходил вокруг стола и всех спрашивал, так это то, что никто не признался в краже двери. Запомнилась общая идея, но не отдельные слова. Люди часто думают, что я обманщик, но я обычно честен, в определенном смысле, причем так, что часто мне никто не верит.»